24 февраля 2025 года Совет алимов Дагестана принял резолюцию. В ней, кроме прочего, содержится призыв призыв к молодежи получать исламское образование в Дагестане, а не за рубежом. В тексте особо подчеркивается, что такой подход поможет уберечься от «радикальных течений, заблуждений и укрепить веру через правильные знания». Также документ требует, чтобы выпускники иностранных исламских учебных заведений проходили аттестацию в Муфтияте Дагестана – для фильтрации «идей, противоречащих традиционному Исламу». Резолюция прошла почти незамеченной, хотя очень хорошо иллюстрирует вектор, в котором работает муфтият Дагестана. И этот вектор совсем не исламский.
Исламская традиция поиска знаний
Исламская традиция поощряет получение знаний, в том числе и через путешествия. В Коране и Сунне многократно подчеркивается ценность знаний и обязанность каждого мусульманина их приобретать.
Пророк Мухаммад ﷺ сказал: «Стремление к знанию — обязанность каждого мусульманина». Это значит, что мусульманин должен принимать полезное знание, откуда бы оно ни пришло – географических границ для истины нет.
С самых ранних времен мусульмане отправлялись в дальние поездки ради учебы. И такое странствие считалось делом благочестивым. Так, например, Абу Айюб аль-Ансари приехал из Медины в Египет ради одного хадиса. Такая практика получила название «рихля фи талаб аль-илм» — «путешествие в поисках знания».
Так мусульманская цивилизация превратилась в единое культурное пространство. Ученые и студенты свободно перемещались от Андалусии до Средней Азии и дальше.
Авторитетный историк хадиса Аль-Хатиб аль-Багдади посвятил целый труд феномену этих образовательных странствий – книгу «Аль-Рихля фи талаб аль-хадис» («Путешествие в поисках хадиса»). В те времена странствовать за знаниями было нормой; если ученый этого не делал, это считалось странным.
Величайшие имамы — основатели четырех мазхабов, на чье наследие ссылается Совет алимов Дагестана — сами были путниками в науке. Имам аш-Шафии (767–820) в юности покинул родную Газу, учился в Мекке, Медине, затем в Ираке и Египте.
Известный сподвижник Абу ад-Дарда говорил: «Тот, кто полагает, будто путешествие в поисках знания – не джихад, того разум испорчен».
Принцип «смотри, от кого берешь свою религию» в шариате относится не к географии, а к персоне учителя. Мусульманину важно учиться у надежных носителей Сунны, избегая сект. Но нигде в классических трудах не сказано, что все достойные учителя окажутся именно в твоем селе или стране.
Напротив, истина по воле Всевышнего распределена по всему миру. И искателю надлежит отправиться туда, где есть нужное ему знание.
Для Дагестана путешествия в науке — историческая норма
В Дагестане «рихля» исторически всегда была нормой. Регион издавна славился своими алимами. Многие из них получали образование не только дома, но и в признанных центрах исламской науки. Историки фиксируют, что в дореволюционном Дагестане странствия в поисках знаний считались неотъемлемой частью высшего исламского образования.
Благодаря этому дагестанские ученые выходили на мировой уровень. Например, Али ал-Гумуки (Али Каияев, 1878–1943) был одним из последних уроженцев Кавказа, кто перед советским закрытием границ успел получить основательное обучение в Каирском университете аль-Азхар
Он привёз домой богатейшую коллекцию рукописей и идей. Между Дагестаном и центрами Ближнего Востока шел активный интеллектуальный обмен.
Ограничение образования рамками одного региона не находит опоры ни в требованиях шариата, ни в исторической практике. Напротив, поиски знания традиционно приводили к важному диалогу в пределах уммы.
Напротив, чрезмерная изоляция может привести к стагнации. Как писал имам аш-Шафии, стоячая вода портится. Богословская традиция Дагестана сформировалась во многом благодаря притоку знаний извне.
Ищи, кому выгодно
Почему же Совет алимов принимает резолюцию, которая глубоко противоречит как дагестанским, так и исламским традициям в целом? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть, кто именно первее и громче всех приветствует такое решение.
Это, например, журналистка Марина Ахмедова, известная своими исламофобскими и кавказофобскими взглядами. Известная тем, что с детства ненавидела Дагестан и дагестанское село, где, по ее же словам, провела «два мучительных месяца».
Также резолюцию горячо приветствовал член Совета по правам человека Кирилл Кабанов. Обычно, говоря про ислам, он не стесняется в выражениях. Например, он называл мусульман «басурманами» и в принципе придерживается радикального русского национализма.
Почему такие люди, как Ахмедова, Кабанов и другие русские националисты, поддерживают резолюцию, понятно. Они не мусульмане и им глубоко все равно, на каком уровне будет исламское образование в Дагестане. Более того, они заинтересованы в том, чтобы мусульман в России было как можно меньше, а сам ислам стал третьесортной религией.
Советские практики и их последствия
Но почему запрет зарубежного образования протягивает Совет алимов Дагестана? Ответ тут только один — это указание «сверху». И это возврат к старым советским практикам, когда власть отрывала мусульман от уммы и пыталась «воспитывать» их «под себя».
Стоит вырасти одному поколению богословов, которые никогда не были в мировых исламских центрах, и можно будет рассказывать следующим поколениям что угодно. Например, что в Исламском университете Медины якобы учатся сплошные экстремисты и террористы. Хотя это, конечно, не так, выпускники-мединовцы успешно становятся имамами и преподавателями в своих странах. А еще есть турецкие учебные заведения и египетские, которые точно так же опираются на традиционный ислам, как и призывает делать муфтият РД. Почему не учиться там?
Потому что среди российских чиновников и силовиков есть люди, которые этого не хотят. Сами эти люди не мусульмане. Им все равно, насколько оторванными от уммы будут мусульмане России.
А муфтият РД и муфтий Абдулаев привычно выполняют все указания светского начальства. Вот только такой приоритет работы муфтията ведет к негативным последствиям для самого муфтията. С одной стороны, его все чаще сотрясают внутренние скандалы. Когда знающие и понимающие люди восстают против такого порядка вещей. С другой — когда светские власти в очередной раз будут искать крайнего, чтобы наказать «за экстремизм», то крайним может оказаться сам муфтий. Которого Федеральное агентство по делам национальностей уже обвинило в «исламизации республики». Несмотря на всю его покорность.
